Виктория Азаренко. AP Photo/Asanka Brendon Ratnayake
«Я их очень люблю выигрывать, но как только с ними сфоткалась, сразу стараюсь побыстрей отдать, чтобы мне позже привезли. Часто спрашивают: «Не хотите ли сразу забрать с собой?» — «Нет, не хочу».
Когда мне было 13 лет, я выиграла турнир в Италии, и мы возвращались назад с кубком в машине. В один момент при резком торможении я ударилась о награду (там были острые части) и получила травму.
Сначала думали, что просто царапина, а потом оказался перелом. Такой сильный, что даже кости торчали.
Так я же еще к врачу не хотела ехать: боялась уколов и самих докторов. Мама пообещала, что никто ничего делать не будет, только посмотрят.
Но когда в больнице увидели мою руку — сразу с порога повезли на операционный стол. Я еще на маму обиделась, мол, ты меня обманула! Обещала же, что только посмотрят. До сих пор сейчас это вспоминаем. По итогу мне наложили около 12 швов.
Вскоре после этого пришлось ехать на турнир, так как я была в команде ITF, а рука распухшая. Одиночку проиграла без шансов, но умудрились с Олей Говорцовой выиграть пару. Я играла только справа.
Когда швы, наконец, сняли, пришлось все удары слева вспоминать с нуля. Было страшно, что швы разойдутся. Шрам так и остался», — сказала Азаренко.
Читайте также:
Соболенко и Азаренко все же допустят к Олимпиаде
Белорусская теннисная федерация насчитала ущерб от санкций в миллион евро
