— Саша, поздравляем вас с наградой! Продолжением романа «Кремулятор» станет одноименный спектакль, премьера которого запланирована на 2-3 февраля в Берлине. Чего вы ждете от премьеры?
— Я рад, что театральным режиссерам интересно делать постановки по моим книжкам, но надо понимать, что это уже работа другого творца, у которого свой взгляд на литературное произведение.
Литература — это литература, а театр — это театр. Были постановки по моим книжкам, которые мне не нравились, были постановки, которые мне нравились. В этих случаях мне нужно было только ответить на вопрос, согласен ли я на постановку по моему произведению или нет. Повлиять на создание пьесы никак не могу.
Саша Филипенко. Фото Евгения Ерчака, budzma.org
Я видел немало работ Максима Диденко, рад, что он взялся за постановку по моему произведению, но, как и зрители, я не знаю, что в итоге получится.
Кстати, что касается Германии, то это, пожалуй, самая успешная для моей работы страна. Мои книги переведены уже на 20 языков (не все, правда, уже успели выйти), но самый большой тираж издан именно там. Нигде, даже в России, где у меня было немало премий, столько моих книг не продавалось. В Германии у меня всегда была хорошая пресса, было много хороших отзывов в крупных газетах.
— Следите ли вы за показом спектакля «Тихари». «Беларусь 2030. Суд в постапокалипсисе»? 21 января в Вильнюсе очередной показ спектакля, премьера которого состоялась в прошлом году.
— Я видел эту постановку в Варшаве на фестивале PRADMOVA. В моем произведении описываются события спустя десятилетие после 2020-го, когда начинается суд над врачом, который отказался помочь омоновцу. Режиссер Саша Денисова добавила в постановку события войны: из-за ядерного взрыва суд идет в бункере.
Мне кажется, это важная работа, в том числе и потому, что актеры, играющие в этом спектакле, были вынуждены покинуть Беларусь. О чем они и рассказывают в конце спектакля. Конечно, хотелось бы, чтобы эта постановка шла в Минске, но на сегодня трудно представить, когда это может произойти.
— С протестов 2020-го прошло уже более трех лет. Что вы сегодня наблюдаете в европейских странах — не забываются ли эти события там?
— Мне кажется, что, к сожалению, забываются, если не сказать, что уже забыли. Относительно недавно я разговаривал с немецким журналистом, который мне сказал: «Как хорошо, что ситуация у вас в Беларуси нормализовалась». Приходится постоянно рассказывать, что ничего не закончилось.
К сожалению, сегодня о Беларуси почти никто не вспоминает. Что можно частично понять: после начала войны в Украине всем не до нашей страны. Поэтому важно, чтобы те голоса, которые есть у белорусов в Европе, продолжали напоминать о ситуации в стране.
— Когда вы были в последний раз в Беларуси и с какими чувствами уезжали тогда?
— Уехав из страны в 21 год, я постоянно возвращался туда: старался приезжать в Минск или ежемесячно, или раз в два месяца. Но на сегодня я уже более трех лет как не был в Беларуси — с ноября 2020 года.
Уезжал срочно ночью, так как уже на утро мог оказаться за решеткой. На TUT.BY вышла подборка об известных белорусах, которые ходят на протесты. Среди них были Дудинский и Кохно, которых уже арестовывали, я шел в подборке третьим.
Конечно, это был не самый приятный путь из Беларуси. Еще продолжалась пандемия, уехать из страны вообще было довольно трудно: надо было успеть сделать ночью тест. И, конечно, было тяжело морально. Еще за недели до того казалось, что победа возможна, что она близка. Пришлось выбирать, что будет лучше: чтобы ты сидел за решеткой, или чтобы ты рассказывал в мире о событиях в Беларуси. Я решил, что от меня будет больше пользы при втором варианте.
— Чувствуете ли сегодня какую-то ностальгию по родным местам?
— Трудный вопрос. Как и у многих, у меня присутствуют разные эмоции. Закрываешь глаза перед сном — видишь родной двор и Минск, по которому хочется погулять. С другой стороны рационально осознаешь, что все твои друзья уехали. И поэтому возникает мысль: а возможно ли вообще, чтобы все вернулось, стало как раньше?
У людей за несколько лет после отъезда выстроилась новая жизнь за границей, их дети ходят там в школы. И если возникнет шанс для перемен (а понятно же, что это будет не скоро, не в этом году, скажем так), то в какой город ты приедешь, насколько твоим он останется — без старых друзей?
Да, есть ностальгия, но надо жить дальше. У нас как у дельфинов два полушария: в одном мы думаем о новой жизни, а в другом возвращаемся в Беларусь.
— Когда готовился к интервью, открыл вашу страницу в Facebook и нашел там несколько фотографий из путешествий с подписью «Я дома». Что это значит?
— Это все шуточки. Я с детства очень люблю футбол и являюсь болельщиком миланского «Интера». В прошлом году четыре раза посчастливилось выбраться на футбол в Милан — оттуда и фотографии.
Я много где жил, 10 лет прожил в Санкт-Петербурге, но нигде не чувствовал себя как дома — только в Минске. В квартире своей — наверное, да, но не в городе.
— Сейчас вы живете в Швейцарии. Какие у вас чувства к этой стране?
— Когда люди слышат о Швейцарии, то многим кажется, что это какой-то рай. На самом деле это довольно непростое для жизни место. В Швейцарии, как и в каждой стране, есть как плюсы, так и минусы. Так получилось, что там находятся три моих издателя — один немецкий и два французских (в Женеве, Лозанне и Цюрихе). У меня здесь банально много работы. Но жители нашей страны могли бы многое перенять у швейцарцев. Отсюда мне кажется, что белорусы не очень толерантные люди.
— Но ведь существует устойчивый миф, что белорусы — очень толерантные. Почему это не так?
— Хотя бы потому, что у нас столько силовиков. Известно, как они относятся к своим согражданам.
— Почему вы путешествуете только по Европе?
— В моем белорусском паспорте не осталось страниц под визы. Поэтому если в Японии или Таиланде переводят мои книги, я не могу поехать туда на мероприятия.
— А что вы будете делать, когда истечет срок действия паспорта?
— Не знаю. Я в такой же ситуации как и многие белорусы.
— Чуть больше года назад мой друг ездил в отпуск через Литву. В дорогу он приобрел в Минске через маркетплейс вашу книгу «Бывший сын». Прочитав ее в отпуске, друг оставил ее в Вильнюсе, так как боялся, что за содержание книги его по возвращении арестуют прямо на белорусской границе. Что вы думаете об этой ситуации?
— Насколько я знаю, за мои высказывания в Беларуси против меня готовятся возбудить несколько уголовных дел, но запрета на книги нет — они отсутствуют в «экстремистских» списках. Есть магазины, где мои книги отсутствуют на полках, но если вы придете и запросите, то их вам продадут. Правда, некоторые магазины из страха сами отказались от закупки моих новых книг. Но, подчеркну, официального запрета нет. Возможно потому, что никто из силовиков и контролеров не читал «Бывшего сына».
И, кстати, все мои книги есть в открытом доступе. Если кто-то боится покупать бумажные издания, то может почитать книги в сети. В этом смысле я за пиратство.
