Виталий Цыганков. Скрин видео malina_by / YouTube
Виталий Цыганков известен как соучредитель белорусского информационного агентства БелаПАН, журналист «Радыё Свабода» и «Белсат».
Как Цыганкова звали в президенты
Эта история произошла осенью 2019 года. Как вспоминает Цыганков, к нему обратился представитель одной из партий, входивших в правоцентристскую коалицию (Объединенная гражданская партия, Белорусская христианская демократия, движение, «За свободу»):
«Один из них позвонил и предложил встретиться. Мы встретились. Он говорит: «Давай отложим телефоны». Мы откладываем, ходим по улице. Ну и мне говорят: «Предлагаем тебе выдвинуться на президентство». Понятно, что здесь ряд разных эмоций»»
По словам журналиста, в отличие от других, кому такое предложение делалось, он долго думал. Только через три недели Цыганков сказал «нет». Он объясняет: «После всех рассуждений я решил, что это ничего не принесет ни мне, ни стране. У меня была такая оценка на тот момент, которая не совпадала с их.
Может, они считали, что все будет обычной «пробежечкой» типа 2015 года. Я же тогда, в конце 2019-го, был настроен достаточно радикально на то, что будет в Беларуси.
Я видел, что на последние парламентские выборы не пустили никого из оппозиционеров, что либерализация уже свернулась. И впереди будет битва. Я стал просчитывать возможные варианты. При том даже не для себя (я понимал, что нужен уход из журналистики, по крайней мере из «Радыё Свабода», там это естественная практика — журналист не может участвовать в политике).
Но прежде всего я думал о том, посадят сразу или не посадят. Второе — принесет ли мое участие какую-то пользу для страны. Это я не очень видел. Даже на самых свободных выборах с моими довольно твердыми убеждениями, которые с 1990-х известны, мой электорат — это 10-15 процентов».
Первая встреча с Лукашенко
Виталий Цыганков еще во время обучения на журфаке БГУ стал работать парламентским корреспондентом газеты «Знамя юности».
«Это был 1991 год. Я ходил в Верховный совет как на работу. С 1991-го по 1996-й я свою журналистскую карьеру провел в Верховном Совете. Была как раз попытка принять закон о президентстве задолго до путча (18-21 августа 1991 года. — НН). Я собирал различные комментарии в коридорах Верховного Совета или даже в столовой. Можно было подойти в залы (журналисты могли туда проходить) и попросить выйти. Все было очень свободно.
Я помню, что Лукашенко стоял не в парламентском зале, а в коридоре. Я предложил ему прокомментировать. И что мне запомнилось: если другие депутаты так немножко расслабленно, «ну ты там, если что, допиши, подредактируй», то Лукашенко, когда к нему подходили журналисты, становился такой важный, брал на себя всю серьезность, понимал, как это важно перед журналистом выступить, и начинал говорить, не расслабляясь, не пропуская ни слова», —
вспоминает Цыганков.
По его словам, в то время Лукашенко был популистско-демократический депутат, который критиковал правительство Кебича, а по многим вопросам критиковал власти вместе с БНФ.
«И вот он мне говорит, что это нехороший закон о президентстве. Его нельзя вводить. Это диктатура. Не надо нам в Беларуси президентство. И я просто в момент интервью почувствовал (абсолютно ничего не имея к этому человеку), какая от него идет злостная, негативная энергия. И я с той поры к нему не подходил», —
делится своими впечатлениями журналист.
Про общее у членов команды Лукашенко в 1994 году
Позже Лукашенко приходил на пресс-конференцию в редакцию газеты «Звязда», где работал Цыганков, вместе с Александром Федутой и Валерием Цепкало, которые входили в его команду.
«Не знаю, нужно ли это говорить, или это будет моим личным преувеличением, но мне кажется, что многие члены той команды Лукашенко 1994 года имеют что-то общее (в том числе и те, кто сейчас лидеры демократических мнений). Это такой немного эгоцентризм, нежелание играть в команде, зацикленность на себе, определенная конфликтность, скандальность, — делится своими наблюдениями Цыганков и добавляет:
— Чалый тоже соответствует этой моей характеристике. Я не говорю о взглядах. Они могут быть самые правильные, демократичные. Я говорю о личных качествах».
О барине Позняке и колхознике Лукашенко
Ссылаясь на слова других журналистов, работавших в Верховном Совете, Цыганков рассказывает такой эпизод:
«Стоит Зенон Позняк в буфете Верховного Совета, ест. Рядом проходит Лукашенко. И Зенон Станиславович ему говорит: «Хорошо, Саша, ты выступил. Продолжай, продолжай в том же духе».
И как бы в этом ничего плохого, но зная все интонации, специфику личностей Позняка и Лукашенко, естественно, что последний воспринимал это как некую похвалу сверху барина ему, такому «нехламяжему колхознику». А он тогда уже считал, что станет [президентом]».
Кто лучший аналитик
По мнению Цыганкова, Артем Шрайбман — номер один в смысле популярности и влиятельности. В то же время он не считает этого аналитика первым в смысле точности и глубины прогнозов.
По словам журналиста, и Чалый, и Шрайбман — продукты ориентации на большую аудиторию, которая традиционно была у них в TUT.BY.
«Это нормально. Но это, как мне кажется, оказывает влияние на их аналитически-прогностические действия. Ведь они были вынуждены (особенно до 2020 года), говорить то, что народ ждет. Тем более, что это TUT.BY, это на русском языке».
Цыганков замечает, что в его четверку аналитиков входят Дракохруст, Карбалевич, Класковский и Шрайбман. Сергей Чалый туда не попадает.
«Дракохруст всегда умеет по-своему относиться к событиям все эти 25 лет. Карбалевич после первого митинга 16 августа писал: «Революция есть, а революционеров нет». И потом в сентябре говорил, что если мы не победим, настанут такие репрессии, которых мы никогда не видели в истории Беларуси. Вот реальный прогнозист», — объясняет Цыганков.
Почему Чалый обиделся на Цыганкова
Цыганков рассказал, из-за чего на него обиделся Чалый:
«Когда два года назад он сделал довольно известное интервью с Тихановской, я его в фейсбуке довольно язвительно осмеял. А там не было вариантов. Там только можно было посмеяться. Оно было довольно занятное — там Чалого, в его стиле, было больше Тихановской. И потом я его где-то вижу, по-моему, на концерте Лявона [Вольского], и он меня обходит.
Я говорю: «Ну ладно, ты такая цаца, обиделась на меня». И мы с Артемом [Шрайбманом] смеемся (потому что Чалый и его старается обходить на каких-то встречах)».
Читайте еще:
Свобода слова за пределами диктатуры. Могут ли белорусы критиковать политику Запада?
Цыганков: На самом деле формула была такая — «мы свою страну им, белорусам, не отдадим»
Виталий Цыганков: Моя внутренняя Эллочка-людоедка и мемы в мессенджерах
Рускасць/расейскасць і дэмакрытычнасць не сыходзяцца.