Дарюс Яунишкис, директор Департамента государственной безопасности (ДГБ) Литвы. Скрин видео
— Господин директор, на прошлой неделе вы заявили, что наблюдаете такой высокий уровень активизации белорусского КГБ, которого еще никогда не было. Когда это началось и в чем проявляется?
— Ну, я хочу подчеркнуть, что это не только белорусский КГБ. В Беларуси есть еще и ГРУ, так называемая военная разведка, а также так называемый ГУБОПиК, то есть управление МВД по борьбе с организованной преступностью и коррупцией.
Мы наблюдаем это чуть ли не с 2020 года, с тех псевдовыборов, которые организовал Лукашенко. После того как все протесты и все события в Беларуси закончились, стала явно заметна их активность.
И, вне всякого сомнения, триггером послужила агрессия России против Украины. С этого момента мы наблюдаем такую беспрецедентную активность белорусских спецслужб.
— Литва уже много лет добивается того, чтобы Беларусь стала демократическим государством, и всячески поддерживает оппозицию — ее всегда здесь принимали, проводили обучение, да и другие страны Запада тоже вносили финансовый вклад. Но оказывалось, что в Беларуси Лукашенко всегда знает, о чем говорит оппозиция, которая приезжает сюда, будто между ними существует какая-то связь. Отличаются ли старая оппозиция и новая? Есть ли у этой новой, которая появилась после последних «выборов» Лукашенко и протестов, что-то общее с Лукашенко, как и у прежней?
— Ну, если считать, что старая оппозиция существовала до 2020 года, то она, конечно же, отличается от новой, она не была такой организованной, как нынешняя.
Конечно, у них не было такого влияния и поддержки в мире, которые есть у этой оппозиции. И, конечно, здесь, в Литве, их было мало. Что мы видим сейчас? Белорусская диаспора стала значительно больше.
На данный момент в Литве уже находится более 60 тысяч граждан Беларуси, имеющих вид на жительство или какую-то рабочую визу. За год приезжает около 17 тысяч человек.
Хочу подчеркнуть, что восемь из десяти все-таки являются экономическими мигрантами. Это не представители оппозиции. Представители оппозиции, которые активно оппонируют режиму Лукашенко, составляют лишь небольшую часть.
Мы должны обратить на это внимание, потому что в этом корень серьезных угроз. Как бы то ни было, часть этих людей ездит из Литвы в Беларусь, потом из Беларуси в Литву.
Конечно, у них там есть родственники и определенные интересы, тем более, что у них есть белорусские паспорта. Но это, без сомнения, создает белорусским спецслужбам определенные возможности для вербовки, для оказания влияния, сбора информации о процессах в Литве.
— Можно сказать, они этим и занимаются — вербуют и собирают эту информацию?
— Без сомнения, как я и говорил, это беспрецедентная активизация. Это, опять же, вербовка на границе наших граждан, извлечение информации из их телефонов, цифровых файлов, попытка вербовки во время опросов.
Без сомнения, с гражданами Беларуси это происходит гораздо интенсивнее. Они путешествуют, проводят некоторое время на территории Беларуси. Это идеальная среда для их вербовки со стороны белорусского КГБ или других служб, и, без всякого сомнения, они это делают, а мы это фиксируем.
Еще очень важно подчеркнуть, что сейчас мы наблюдаем попытку вербовки современными средствами, то есть через социальные сети. Скажем, представителей белорусской оппозиции или представителей бизнеса здесь вербуют и они находятся под влиянием белорусского КГБ или белорусского так называемого ГУБОПиКа, о котором я сказал.
Через социальные сети им предлагают сотрудничать со спецслужбами, давать информацию об оппозиционерах, которые находятся в Литве, а в некоторых случаях иногда даже предлагают платить за определенную деятельность, которой они занимались ранее. Мы видим это очень точно.
— Эти предложения принимаются?
— Знаете, я говорю только о тех случаях, которые нам известны. Есть много вещей, которые мы можем и не знать.
— Об этом «незнании»: может ли быть такое, что после 2020 года в Литву приехали и российские шпионы с белорусскими паспортами — какие-то экономические мигранты, как вы говорите, — с подготовленными легендами о том, что они, мол, оппозиционеры, что им в Беларуси угрожают какие-то тюрьмы? Они даже могут быть включены в Беларуси в списки лиц, которых ищут. Сколько времени занимает их проверка? И вообще, можно ли их проверить?
— Ну, можно проверить, если обладаешь определенными силами. Но, как я уже говорил, у нас их более 60 тысяч. И при такой тенденции, что в год приезжает по 17 тысяч (скажем, с теми же рабочими визами или разрешениями на временное проживание), подсчитайте — в 2025 году их будет около 100 тысяч.
Это, я бы сказал, такая значительная сила. Как бы то ни было, видимо, придет то время, появится та красная линия, когда мы действительно уже не сможем справляться, так как проверка действительно требует времени, ресурсов и усилий.
И нет никаких гарантий, что мы сможем всех посмотреть, всех проверить. Как вы понимаете, не поставишь же рядом с каждым представителя разведки или полицейского.
— Можно ли тогда сделать вывод, что условия миграции для белорусов и россиян необходимо все же сделать одинаковыми, о чем в Литве все никак не придут к согласию?
— Ну, видите, это уже область политических решений. Могу только сказать, что Департамент госбезопасности по поводу растущей белорусской диаспоры в Литве представил определенные выводы, сделал анализ и дополнил материалами.
Теперь, вероятно, политикам и литовским ведомствам предстоит решить, нужно унифицировать условия или нет. Наша обязанность — предупредить об угрозах. Мы видим в этом большой потенциал.
— То есть вы были бы за унификацию, поскольку это усложнило бы их приезд?
— Без сомнения, да.
Весной Сейм ввел национальные санкции против граждан России и Беларуси. Законопроект об ограничительных мерах из-за военной агрессии против Украины ужесточил порядок предоставления постоянного или временного вида на жительство, выдачи виз для граждан России, запретил им перемещение через внешнюю границу Европейского союза, а также ввел ограничения на приобретение имущества.
Президент Гитанас Науседа наложил вето на этот закон. Он говорил, что парламент должен занять единую позицию и унифицировать ограничения как к россиянам, так и к белорусам.
Однако Сейм, включая лоббистскую деятельность белорусской оппозиции, отверг вето Науседы.
Сейчас этот вопрос встает вновь. На днях министр внутренних дел Агне Билотайте также предложила вернуться к обсуждению унификации санкций против россиян и белорусов.
