Александр Лукашенко (слева) во время инспекции оборонного объекта в Брестской области. Октябрь 2023 года. Скриншот из видео
В чем заключается стратегия ЕС
По мнению Павла Слюнькина, Запад всегда стремился реагировать на происходящие в Беларуси события. При этом демократические требования к Минску всегда были более строгими, чем, например, к Баку.
Эти отношения имели в прошлом периоды как потепления, так и похолодания. Сейчас же они, по сути, находятся в самой низкой точке за всю историю режима Лукашенко.
Анализируя результативность стратегии Запада, аналитик отмечает, что «в какие-то моменты да — она приносила локальный успех». В то же время основные цели — достижение демократических изменений внутри страны, серьезные улучшения в сфере прав человека — не были достигнуты.
Режим Лукашенко всегда возвращался в одну и ту же точку — «в естественное для себя состояние репрессий и подавление инакомыслия».
Слюнькин допускает возможность того, что стратегия ЕС заключалась именно в том, чтобы, «не вкладывая слишком много политического капитала, терпеливо ожидать, пока «климат» в Беларуси станет более благоприятным для таких политических инвестиций». И сейчас ЕС занял именно такую позицию.
«Фокуса на Беларуси у ЕС нет, проблемы руководство нашей страны создает, но хороших идей, как их решить, нет», — констатирует аналитик.
Есть ли у европейцев механизмы воздействия на Минск, кроме санкций
Слюнькин считает, что у ЕС нет последовательности в реакции на происходящие в Беларуси события. «Если у вас есть цель и вы определили для себя инструменты, которыми будете ее добиваться — важно, чтобы ваша реакция не менялась, если не меняются вызвавшие ее обстоятельства», — говорит он.
Аналитик отмечает, что в некоторых европейских столицах обсуждаются варианты, как наладить диалог с Беларусью. Но Слюнькин считает, что ЕС ни в коем случае не должен идти на уступки режиму Лукашенко в случае, если он сделает минимальные уступки. Так как это может привести к усилению репрессий внутри страны.
«И если вы соглашаетесь принять как новую норму то, что происходит в Беларуси сейчас, отказываетесь от инструментов давления, а вместо этого интенсифицируете диалог — то, когда Лукашенко, например, начнет расстреливать политзаключенных в тюрьмах, как это делает Иран, или введет войска в Украину, вы готовы будете продолжать следовать своей новой тактике? Или снова заговорите о санкциях, которые, по вашему же мнению, в прошлый раз не принесли результата?» — рассуждает Слюнькин.
У ЕС нет никаких новых механизмов воздействия на Лукашенко. «Почти все реалистичные карты, которыми мог сыграть ЕС и другие западные страны в отношении Беларуси, уже на столе — и они пока не принесли позитивного результата», — высказывает свое видение Слюнькин и отмечает, что уровень репрессий внутри страны или атак на региональную безопасность «далеко не максимальный» и «может быть еще хуже».
Лукашенко хочет методично изменить сознание белорусов
По мнению Слюнькина, белорусские власти не идут на уступки и не стремятся создать стимулы для пересмотра подхода западных стран. Возможно, это связано с их надеждой на то, что «и без уступок их примут такими, какие они есть».
Аналитик формулирует конечную цель, которая, по его мнению, сейчас есть у Минска: «примите нас такими, тогда мы сможем быть полезны друг другу, но не смейте оспаривать наше право творить с людьми и страной все, что мы пожелаем».
В итоге ни одна из сторон ни хочет идти на уступки. К тому же, как отмечает аналитик, каждая из сторон сейчас занимается решением своих вопросов. Лукашенко, который занят политическим выживанием, «методично меняет общественное сознание белорусов, ликвидирует фундамент, на основе которого стал возможен политический подъем 2020 года».
А для ЕС сейчас главное — вопросы собственной безопасности, границ и помощи Украине. При таком порядке белорусский вопрос отошел на дальний план.
Могут ли в Беларуси состояться свободные выборы
Во время интервью у Слюнькина спросили, возможны ли новые подходы к разрешению белорусского кризиса. Например, США и Венесуэла договорились о смягчении санкций в обмен на проведение выборов во второй половине 2024 года.
Аналитик отметил, что очень сомневается в том, что договоренности будут выполнены чавистами. К тому же он обращает внимание на то обстоятельство, что активизация попыток разрешения венесуэльского кризиса непосредственно связана с войной в Украине:
«Венесуэла обладает запасами нефти, которые могли бы стабилизировать мировой рынок после вынужденной переориентации импорта нефти и нефтепродуктов из России на другие регионы, и возникшего вследствие дефицита топлива и инфляции».
Поэтому США заинтересованы в развязывании кризиса, но не могут снять санкции на венесуэльскую нефть без каких-либо предпосылок.
«В теории, если Мадуро удастся успешно «продать» американцам выборы-фикцию, можно представить, что в 2025-м Лукашенко может попробовать провернуть то же самое», — замечает Слюнькин. Но вопрос, что он может предложить Западу. Нефти в Беларуси, в отличие от Венесуэлы, нет.
«От России он никуда не денется и репрессии прекращать не будет — без них он не чувствует себя в безопасности». Единственное, что может случиться, — это освобождение политзаключенных. Но сейчас, считает Слюнькин, трудно сказать, будет ли этого шага достаточно.
Аналитик отмечает, что выводы из венесуэльского кейса могут быть диаметрально противоположными. Возможно, мы увидим, что санкционные скептики ошиблись, и последовательное, сильное и доведенное до конца давление вынуждает режимы идти на уступки. Или, наоборот, покажет, что никакие санкции, даже со стороны самой мощной страны мира, не могут изменить не самый сильный и не самый стабильный режим типа режима Мадуро.
В контексте Беларуси, как считает Слюнькин, это может повлиять на понимание «теоретической части вопроса, какие меры и механизмы действенны, а какие нет».
Возможны ли в Беларуси реальные перемены
Павел Слюнькин отмечает, что придерживается своего мнения относительно того, что изменения в траектории отношений Беларуси и западных стран возможны только в том случае, если одна из сторон будет готова пойти на серьезные уступки.
Это могут быть шаги со стороны Минска, но более серьезные, чем выпуск десяти человек из тюрем. Или Евросоюз попытается пойти на диалог с Лукашенко, стимулируя его на какие-то минимальные шаги (условно, чтобы людям в тюрьмах хотя бы письма доходили или матрасы выдавали).
«И пока не произойдет что-то, что серьезно изменит позиции обеих сторон или хотя бы одной из них, мы будем находиться примерно в такой же ситуации, как сейчас», — подытоживает собеседник.
Читайте также:
Слюнькин: Лукашенко стал гауляйтером, а любая критика стала рассматриваться как преступление
