Катерина Раецкая во время интервью. Стоп-кадр видео
Большое интервью с Катериной Раецкой вышло на ютуб-канале «Максимально». Приводим наиболее интересные моменты.
Были ли проблемы из-за того, что она женщина?
Катерина вспоминает, что проблемы у нее были с руководителями или предпринимательницами-женщинами. «Это моменты, когда твою кандидатуру не согласовывают или согласовывают, а потом отменяют, потому что «одна подруга вторую попросила». Других проблем с тем, что она женщина, не было до той поры, как Катерина вышла на телевизионную сцену.
«Пока ты за кадром — ты хороший работник. Мы делаем проекты разного масштаба, работаем в смешанных группах. Женщина-продюсер, женщина-режиссер. Вокруг нас — мужчины. И мы делаем крутые проекты. Но проблемы появились, как только это стало визуальной составной частью. Может, из-за того, что это связано с желанием славы, с профессиональной конкуренцией»,
— вспоминает свой личный опыт Раецкая.
Сложно ли быть симпатичной?
Катерина отмечает, что отношения к человеку, у которого «смазливая мордашка», накладывают на ее обладателя ответственность.
«Сначала тебя воспринимают как «симпатичную мордашку», а только потом, если до этого доходит, начинают думать о твоих способностях, о том, что ты можешь, как рассуждаешь».
Раецкая отмечает, что ее вид позволял нести зрителю положительные эмоции и радость во время концертов и выступлений на других мероприятиях. По ее словам,
«молодость в сочетании с конвенционной красотой или миловидностью в белорусском шоу-бизнесе и визуальной сфере — причина, по которой тебя будут сначала пытаться придушить и сделать такой, как все».
Какое отношение к женщинам на телевидении Беларуси?
На взгляд Катерины, телеканал «Столичное телевидение» образца 2012-2013 годов был наиболее сбалансированной по отношению к женщинам структурой.
«Это тот случай, когда женщины обучали женщин и мужчин, женщины принимали решения, запускали проекты. Разве что это в начале моего творческого пути меня и вдохновило. Мне казалось, что у женщины нет никаких препятствий».
В Белтелерадиокомпании не было правил СТВ. «Там я столкнулась с таким подходом: раз «ты маленькая девочка», то «ты не будешь здесь принимать решения». Но БТ — это канал высокой конкуренции. Там главный эфир. Например, новости или «Добрай раніцы, Беларусь». Поэтому и отношение более строгое. Там каждый пытается на хвост наступить друг другу. Это, скорее, женская движуха. А чем еще можно отличаться женщинам с «низкими поставленными голосами» как не дружбой друг против друга, — вспоминает Катерина и отмечает:
Как оказалось, чем выше рейтинги и больше медиа, тем больше женоненавистничество, ненависть, вражда в отношении женщин».
Как изменилась жизнь с появлением в ней феминизма
Раецкая вспоминает, что ей всегда больше всего нравились фильмы, где женщина побеждает, может, достигает. Она упоминает мультфильм «Мулан» (1998 года) и телесериал «Зена — королева воинов» (1995 — 2001 годов), героини которых были для нее образцом.
«А принцессы, в гробах спящие, совсем не мое. Пассивная позиция по жизни — не мое. Спасибо детским мультфильмам, в которых уже в мое время появлялись прекрасные активные женщины. Поэтому феминизм в моем бытовом восприятии был всегда.
Я всегда знала, что могу многое. Все лидерские конкурсы, депутатские молодежные палаты, все, где важно было быть не на виду, а там, где нужно было что-то организовать. Лидер года — это мое второе я. Другое меня мало интересовало», — отмечает Катерина.
Примером для Раецкой служила ее мать, которая «показывала, что многое может. Она тянет и семью, и детей, и работу. И может управлять заведением общественного питания. У меня не было примеров, где женщина складывает руки и говорит: «Ах, место женщины…» И дальше добавьте что угодно».
Поэтому, отмечает Катерина, от того, что она в последнее время стала подчеркивать, что смотрит на мир с феминистских позиций, ее мир не изменился.
«Это изменило мое отношение к другим женщинам. Я против всяческих стереотипов относительно женщин. Я достаточно требовательна как к себе, так и к другим. Особенно к женщинам. Считаю, если я смогла, то и ты сможешь. Или «я не смогла, но ты борись, ты молодец». Поэтому моя жизнь изменилась именно в отношении к женщинам».
О разделении обязанностей в семье
Катерина отмечает, что в семье, в которой она выросла, права женщины, равенство партнеров и разделение обязанностей были всегда.
«В моей семье мама и папа вместе не жили. Сначала были нюансы, связанные с тем, что женщина одна воспитывает ребенка. Но с появлением отчима я поняла, что не все мужчины разбрасывают носки, не умеют мыть посуду. Есть мужчины, которые берут на себя определенные обязанности по дому», — делится воспоминаниями Катерина.
В своей семье, замечает Раецкая, они с мужем взаимно влияют друг на друга и стараются делить обязанности.
Она перечисляет некоторые свои принципы.
«У меня есть два правила Катерины Раецкой. Первое — не бегать за общественным транспортом. Я так решила в детстве, потому что увидела, как это выглядит сбоку. Второе, о чем я решила лет в 14, глядя на женщин, возвращающихся с работы нагруженные сумками — это разделение обязанностей».
Катерина отмечает, что в ее семье разделение обязанностей основывается не на договоренностях, которые лежат на принципе гендерного равенства.
«Я знаю, что Денис не отличает чистый унитаз от нечистого. У многих мужчин оптика немного другая. Мы по-разному воспринимаем чистоту. Я, например, сильно внимательно отношусь к тому, чтобы не было никакой грязи и пыли. Но в вопросах приготовления еды, пополнения запасов, бытовых вопросов мы достаточно сбалансировано живем».
Денис Дудинский — сексист?
Катерина Раецкая на этот вопрос замечает, что ее муж, как и все, рос в патриархальном обществе, которое предполагает, что женщина растит детей, воспитывает и ухаживает.
«Денис вырос в советские времена, когда и женщина, и мужчина работали и в профессии реализовывались. Были успешные и инженерки, и архитекторки, руководили отделами, заводами. Но функция заботы всегда лежала на женщинах. Это обслуживание всех вокруг, домашний быт и хозяйство. Поэтому он это, как мог, нес в нашу жизнь. И я, возможно, из-за особенностей своего характера и того, что я впитала от всех этих муланов и зен — королев воинов, говорила, что «нет, так не будет».
У меня была фраза, которой я сейчас не пользуюсь: «Если ты… (например, не сходишь в магазин, не перестанешь разбрасывать вещи и т.д.), то мы будем очень плохо жить». И я эту фразу очень часто до 2020 года повторяла. Я просто объясняла: «Если ты не позаботишься о содержимом холодильника, то и я не позабочусь. Если ты не поработаешь, то и я не поработаю».
В процессе мы составили свои стереотипы, немного их обточили. Поэтому я не могу назвать Дениса сексистом».
Жизнь в эмиграции
Катерина отмечает, что не может сказать, что что-то существенно изменилось в эмиграции. По ее словам, она занимается примерно тем же, особенно за кадром, — продюсированием.
«Да, у меня нет каких-то выступлений с песнями просто из-за того, что сама эта деятельность в группе «Да Винчи» отошла. Что касается ведения мероприятий, фестивалей, то это есть.
Но мы в том времени, когда не до праздников, не до веселья. Есть мероприятия, связанные с нашими национальными ценностями, продвижением нашей национальной музыки в эмиграции, в демократических кругах».
Если говорить о быте, Катерина утверждает, что в нем ничего не изменилось: «Здесь нужно сделать оговорку, что я говорю только про себя и свою семье, а не проо других людях, «телевизионных звезд», имевших дома за городом, машины.
У нас с Денисом очень малый уровень того, что нам нужно. В Минске мы жили в однокомнатной квартире. Не водили авто. Ездили на метро».
Катерина отмечает, что часто задумывается над тем, что изменилось с ее эмиграцией, кроме того, что у нее «сердце вырвали вместе с домом». Она отмечает, что даже друзья в большинстве своем уехали в разные страны. В Беларуси осталось мало из тех людей, с которыми они общались.
Раецкая отмечает, что сейчас она не разрешает себе жить.
«Я амбассадорка отложенной жизни. Я очень хорошо понимаю, что сейчас мои лучшие годы жизни, мои золотые 32-35 лет по меркам белорусского телевидения. Но я пока психологически не могу приспособиться. И не то что к новой реальности, ведь хорошо понимаю, где мы и что это.
Даже то, что мы уезжали не сами, а нас вытесняли, это все равно последствия моего выбора. Не соглашаться с насилием, с тем, что делали с людьми на Окрестина, не соглашаться с тем ужасом, который на нас вылился, когда открылись двери Окрестина».
По мнению Катерины, другой вопрос — начинать думать о каком-то будущем. «Говорят, что это как раз выход из травмы, когда ты начинаешь фантазировать, строить планы. К сожалению, мои мысли пока заняты тем, что я могу сделать для того, чтобы оставалась связь с людьми, со зрителями Беларуси.
Ужас потери контакта с людьми в Беларуси («вы оторвались от реальности») меня очень волнует.
Потому что я, как оказалось, так сильно люблю людей, Беларусь и белорусскость, люблю свой дом, людей, которые меняли вокруг меня город, создавали пространства, открывали заведения, создавали спектакли, бизнес. Я так привыкла к тому, что все такие проактивные, не ждут, когда кто-то что-то изменит, а все меняют сами. И казалось, что это и есть нормальная жизнь».
По словам Раецкой, сейчас ей необходимо определиться, действительно ли для нее важна связь с людьми внутри страны, действительно ли они друг друга понимают.
«Ведь так может оказаться, что все мои уехали вместе с городом и страной, которую я любила и люблю».
Катерина не позволяет себе думать о будущем. «Это интересный замкнутый круг. Я не живу сейчас и не думаю о будущем. Еще пару лет назад у меня были мысли: «ну вот, сейчас немножко поднаберем и проскочим». Понятно, что война в Украине все эти иллюзии изменила. Уже нет того, что мы представляли как великое возвращение в Беларусь, или какой-то новой Беларусью. Очень сильно изменились обстоятельства. Поэтому думать о будущем не могу. И это меня очень удручает».
Раецкая замечает, что с восторгом наблюдает за теми людьми, которые открывают учреждения уже за границей, строят какие-то медиахолдинги, основывают фонды, благотворительные организации. «Надо сделать шаг и признаться, «давайте сейчас здесь жизнью поживем и подумаем о будущем». Я всему этому очень завидую по-хорошему», — делится своими мыслями Катерина.
Сейчас главный вопрос для Раецкой — точно ли для той Беларуси, которую она все еще помнит и которую она уважает и любит, она должна что-то делать, или должна что-то делать для Беларуси в эмиграции.
Что будет в Беларуси будущего Катерины Раецкой
Катерина отмечает, что хотела бы сказать, что в Беларуси будущего будут равные права. Она надеется, что в этой стране будут солидарность и взаимодействие.
«Мне кажется, что раньше, с того момента, как я помню какие-то креативные индустрии, находился герой или героиня, небольшой круг людей, которые что-то меняли вопреки всему. Например, создавали главную, крупную галерею современного искусства в Минске. Потому что им это было нужно, так как этого в городе не хватало. Или бар, пространство, агентство. И это все было вопреки тому, что мешало. В Беларуси будущего, я надеюсь, солидарность помноженная на умение взаимодействовать (а мы умеем, а мы знаем как, а мы не разучились) будет давать плоды».
Читайте еще:
Дудинский и Раецкая не будут вести «Славянский базар». Ведущий стоял в очереди в Symbal.by
Телеведущая Катерина Раецкая рассказала, как избавилась от комплекса влажных ладоней и выбитого зуба
о, госпадзе... і гэта новыя беларусы?