Лина Кущ в Донецке. Фото: личный архив
«Тысячи людей кричали: «Россия, Россия!» Они не были похожи на местных»
«Война для меня началась, когда на центральной улице Донецка состоялся огромный пророссийский митинг. Это было 1 марта 2014-го. Раньше у нас в городе пророссийские силы действовали, но они никогда не были представлены в местных советах. К 2014-му их акции набирали по 100 — 150 человек, и то, когда к ним еще присоединятся коммунисты. Для меня все стало шоком. Тысячи людей кричали: «Россия, Россия!». Фактически это было началом вторжения.
Большинство участников этой крупной демонстрации привезли из России. Мы их прозвали «политическими туристами». Видели людей, которые спрашивали, как пройти на центральную площадь. Было понятно, что они не местные. Я у них интересовалась, кто они и откуда приехали. Отвечали, что шахтеры из маленьких городов рядом с Донецком, но назвать их не могли», — говорит женщина.
Многие в силовых структурах, которые тогда должны были защищать город, начали поддерживать действия России. «Как такое может случиться?» — этот факт у Лины не укладывался в голове.
Митинг в Донецке 1 марта 2014 г. Фото: личный архив
«Полиция сама открыла дверь митингующим в здание, где депутаты в тот момент проголосовали против проведения референдума о создании «ДНР». Эти люди хотели добиться возвращения депутатов на места и того, чтобы они приняли решение «за».
Журналисты у силовиков спрашивали, почему спецслужбы не работают, почему нет противостояния. Они отвечали, что их задача — сдаться перед превышающими силами противника.
В СБУ захватывали оружейные комнаты практически без сопротивления. А еще видела, как журналисты-телевизионщики нанимали себе охрану. В основном это были полицейские. Они поддерживали захватчиков, а с репортерами находились, так как за работу заплатили. Я тогда сама работала журналисткой. Все свои удостоверения мы тогда спрятали, нельзя было показывать, что ты относишься к какому-нибудь украинскому медиа. Началась активная охота на журналистов.
Защищать людей было некому — оглушительное открытие на тот момент. Силовики просто перестали выполнять свою работу», — делится она.
«В Донецке действительно были люди, бредившие идеями федерализма»
Сигналом для Лины, что все серьезно, стал митинг, который состоялся 13 марта 2014-го. Тогда на центральной площади власти разрешили провести сразу две акции: пророссийскую и проукраинскую.
«Россияне стали забрасывать украинцев бутылками с краской, а потом светошумовыми гранатами, — вспоминает она. — Часть нашей группы окружили, согнали к автобусу. В ход пошли обрезки труб, арматура. Били сильно. Тогда погиб активист Дмитрий Чернявский. Я стояла сбоку, надо было дождаться конца акции, чтобы передать журналистам, чем все это закончится. Видела, как россияне требовали, чтобы украинцы встали на колени. Всячески хотели их унизить».
Через некоторое время Лина поняла, что до 2014 года было очень много линий, по которым создавали лояльность к России. Даже простые мероприятия на тему культуры.
«С другой стороны, в Донецке действительно были люди, бредившие идеями федерализма. А еще те, кто выступал за ориентацию на Россию. Большое количество бизнесменов было заинтересовано в сотрудничестве с Россией.
Кстати, аргументы, которыми Виктор Янукович подкреплял отказ подписания в 2013 году соглашения с ЕС о сотрудничестве, — что представители бизнеса, директора предприятий не смогут экспортировать продукцию в Россию. И Украина лишится этого куска заработка.
У нас в регионе еще задолго до 2014 года Россия стала готовить своих агентов. Люди, которых я знала по прежней обычной работе, появились на постах министров, руководителей новых структур, которые создали россияне. Эти мои знакомые, кстати, часто перед войной ездили в Москву. Оказалось, что их там готовили, а мы с ними разговаривали и даже не подозревали.
Многие мои хорошие приятели, с которыми у меня до этого были нормальные отношения, с приходом россиян перешли на их сторону. В моей родной школе, где я училась, директор сразу ушла и уехала, а на ее место пришла моя одноклассница. За помощь в проведении очередных выборов в «ДНР» она потом получила орден. Для меня лично это был удар. Человек стал опорой этого режима. С другой стороны, кто раньше никак не демонстрировал свои взгляды в этот момент проявил проукраинскую позицию», — рассказывает женщина.
«Уехала в отпуск, в конце которого узнала, что возвращаться некуда»
Первые боевые действия в Донецке, которые помнит Лина, были 26 мая 2014 года. Это была битва за аэропорт.
«Тогда я увидела, услышала взрывы, стрельбу. Мы с мужем смогли убедить сына вместе с нашими родителями уехать. Было важно сделать так, чтобы рядом не находились люди, которые от нас зависели бы.
На подъездах появились объявления с информацией о бомбоубежищах, но тогда я не помню, чтобы на них был ажиотаж. Люди даже не скупали продукты. Все, что мне бросалось в глаза, — это пустые улицы, парки. Видимо, население решило, что да, не на виду, будет проще пережить эту трагедию».
В июле 2014-го Лина вместе с семьей уехала в отпуск, в конце которого узнала, что возвращаться им некуда. В город из Славянска и Краматорска вошли российские войска.
«Поняли, что назад дороги нет. В Киеве жила моя сестра, поехали к ней. С собой были какие-то летние вещи, все остальное осталось в Донецке.
Семья Лины в Донецке перед тем, как уехать в отпуск. Фото: личный архив
Первое, что мы купили, — надувной матрас. Спальных мест не хватало. У знакомых просила одеяла, подушки. Многие активно помогали, люди откликнулись. Из-за нехватки места в квартире мы ездили ночевать по знакомым. Морально тогда было очень тяжело. Просыпалась утром и не могла понять, где нахожусь. Как смириться, что наш дом потерян? И не понятно, на какое время.
Наш сын тяжело привыкал к новому городу. Я в Киеве раньше была, училась, а он нет. Не радовала школа, какие-то мероприятия, сам город. В течение года у него было такое состояние.
Договорились, чтобы за нашей квартирой в Донецке присматривали. Через какое-то время даже удалось передать нам часть вещей, но далеко не все», — говорит женщина.
Последний раз в Донецке она была осенью 2014-го. Тогда еще ходили поезда и маршрутки.
«Даже были автобусы в Мариуполь. Мы проезжали блокпосты украинские и российские, но это не выглядело как полноценная граница. По сравнению с тем, какой контроль сейчас там действует, тогда он был слаб. В Донецке я была всего лишь один день. Для меня он оставался родным городом», — делится Лина.
«Даже люди с инвалидностью получали повестки в военкомат»
Все восемь лет Лина не забывала, что идет война. Она поддерживала контакты с людьми в Донецке и ей было понятно, что в 2022-м может начаться масштабное наступление.
«Особенно, когда мне позвонили и рассказали, что в «ДНР» идет мобилизация. Даже люди с инвалидностью получали повестки в военкомат, население без какого-либо военного опыта. Забрали в армию там одного знакомого. Сейчас с ним нет связи: либо воюет, либо уже погиб. Неизвестно.
О таких ракетных ударах, конечно, тогда никто не думал. Я еще размышляла, что для того, чтобы пошли танки, нужно, чтобы просохла земля. А это не раньше второй половины апреля. Таков мой прогноз был. Поскольку я из Донецка, многие знакомые спрашивали, когда будет наступление. А я им отвечала, чтобы они привели в порядок все документы и посмотрели варианты, куда можно уехать.
Мы, донецкие, всегда должны быть готовы к войне».
В день масштабного нападения России на Украину в этом году Лина, как и большинство людей, проснулась утром от сильных взрывов в Киеве. Женщине снова пришлось бежать от войны.
«Мы выехали в Черновцы 25 февраля. Ситуация за эту ночь очень изменилась. Уже были боевые действия в Ирпени, в селах, которые рядом. Ехали двое суток, я сама была за рулем. Переночевали тогда в Винницкой области в общежитии местного техникума.
Сын, который в 2014-м воспринимал все очень тяжело, оказался сейчас подготовленным лучше всех. Утром 24 февраля у него был собран рюкзак. Хотя мы с ним не обсуждали, что нужно взять. Готовили только места в квартире, которые будут безопасны при обстреле.
Когда приехали в Черновцы, поняли, какие вещи не взяли, а у него все необходимое было. Для учебы, кстати, он все забрал.
И на этот раз снова первое, что мы купили, был надувной матрас».
Читайте также:
Покинутый город. Белорусская волонтерка рассказала, что увидела в Чернигове после осады
Украинцы ликвидировали на Донбассе известного полевого командира из «ЛНР»
