В будущем экономику Беларуси видят открытой, с доминирующим частным сектором, причем с преобладанием хайтек-предпринимательства. А правительство должно сфокусироваться на инвестициях в людей — на здравоохранении, образовании и поддержке уязвимой части общества.
Реформы, которые предлагают, рассчитаны на 5 лет. Некоторые нужно провести за год-два.
Но много страхов связаны с мифологией, которая активно поддерживается госпропагандой. Якобы социальную поддержку отменят, рабочих уволят, а предприятия разделят между собой. Но это не имеет никакого отношения к реальным предложениям.
Может приватизация привести к негативным явлениям?
Наибольший страх связан с реформированием госпредприятий. Мол, они генерируют большую часть занятости. Приведет ли приватизация к росту безработицы? Это почти что главная фобия общества, которое ассоциирует передачу собственности в частные руки с неудачным российским и украинским опытом.
Если отвечать вкратце, то оснований беспокоится нет. Ведь переход рабочих в частный сектор происходит уже. Многие госпредприятия нежизнеспособны, а перед реформированием будет предложен комплекс мер по реальной поддержке.
«Сейчас коммерческие госпредприятия генерируют только 30% занятости, — называет такие цифры директор центра BEROC Катерина Борнукова. — За последние десять лет она сократилась более чем на полмиллиона человек, и мы не увидели всплеска безработицы. Эти специалисты перетекли в частный сектор, который бурно развивался».
Но, как говорят экономисты, даже неэффективные госпредприятия нельзя сравнивать с советскими заводами и фабриками, которые работали по госплану: «у нынешних белорусских предприятий гораздо больше самостоятельности в принятии решений. Многие работают на конкурентных рынках, а это значит, что они более жизнеспособны, чем те, что были в начале 1990-х».
В некоторых случаях спешить с приватизацией вообще нет повода, особенно крупных стратегических предприятий. Что с ними делать — оставлять под контролем государства или передавать в частную собственность — решат сами белорусы, голосуя за политические партии и отдельных кандидатов с их программами.
Сколько предприятий придется закрывать?
Больной вопрос, который возникает во время проведения реформ: сколько предприятий придется закрывать.
Экономисты оценивают количество в процентном значении — примерно 10-20%: «Независимые оценки пока не проводились, так как нет доступа к информации. Сначала нужно провести аудит с фокусом на 100 самых крупных предприятий. Ведь от реформ таких организаций зависит успех всей приватизации в Беларуси».
Остальные требуют реформ — смену руководства, системы стимулов, оптимизации деятельности.
Куда пойдут работники тех предприятий, которые придется ликвидировать?
Хотя сокращение госпредприятий, как прогнозируют экономисты, не должно затронуть много людей, однако кого-то все-таки коснется. Что будет с этими работниками?
«Еще до начала реформ нужно разработать систему соцподдержки, — объясняет Катерина Борнукова. — Мы должны предложить людям пакет опций, который будет зависеть от региональной обстановки.
Если дело в Минске, то можно будет пройти минимальное переобучение, и человек найдет новую работу. Сейчас на многих локальных рынках специалистов не хватает.
Что касается регионов, где непросто найти другую работу, то там должен быть предложен пакет различных мер, из которых люди смогут выбрать. Это кроме пособия по безработице — программы по переобучению, переезд к новому месту работы или возможность выйти досрочно на пенсию».
Советник Светланы Тихановской по экономическим реформам Алесь Олехнович акцентирует внимание: «Механизмов поддержки много, и многое зависит от конкретного человека. Если это молодой сотрудник, то он сможет переквалифицироваться. На время образования он должен получать приличную стипендию или пособие (не менее 80% от зарплаты в последние полгода). Если человек креативен и готов запустить бизнес, то должен иметь возможность получить грант или кредит».
Соцподдержку отменят?
Яща одна фобия: якобы в планах отменить социальную поддержку общества. Экономисты говорят, что ее нужно расширять и вводить активные меры.
«Никто не собирается разрушать механизмы соцподдержки, — заверила Екатерина Борнукова. — На данный момент их два: пенсии и детское пособие. Есть уверенность, что финансирование на эти программы будет. А реформы сделают их более устойчивыми за счет введения накопительной пенсионной системы и повышения доступности детских садов, чтобы женщины имели возможность не сидеть три года в декрете».
Более того, соцподдержку планируется увеличить и ввести активные меры. Например, сейчас к бедным относят до 5% белорусов, и только 1% получает адресную социальную помощь от государства. То есть 4% бедных — нет. Экономисты считают, что это нужно исправлять.
«Прежде, чем начинать реформы госпредприятий, нужно выработать реальные меры социальной поддержки, — подчеркивает директор центра BEROC. — Необходимо вводить поддержку безработных, которая должна включать не только финансовую помощь, но также активные меры — переезд, получение новой специальности и так далее».
Что дадут реформы?
Многие вообще не понимают, зачем нужны реформы: все же и так работает. Да, но белорусская экономика по-прежнему остается убыточной. Сколько мы можем позволить себе жить в долг?
«Реформы освободят экономику от барьеров, — рассказывает Катерина Борнукова. — Это станет стимулом для развития. А частный сектор сможет еще эффективнее замещать потери занятости».
Как рассчитывают экономисты, частный сектор будет драйвером развития и диверсификации рынков. Сейчас рост экспорта в США и ЕС достигается за счет хайтек компаний, и этот тренд с реформами будет усилен.
Готовы ли белорусы?
Но реформы невозможны без активного участия общества. Что говорят социологи? Поддерживают ли белорусы перемены в области экономики?
По словам Алеся Олехновича, достигнут позитивный результат в трех существенных компонентах — есть консенсус экономистов, пыддержка общества и международных институтов.
«Как свидетельствуют исследования, у белорусов благоприятное отношение к частному сектору, — вспоминает исследования экономист. — Они ассоциируют это со сферой, где можно развивать свои компетенции и реализоваться. В этом существенное отличие от России, где молодые люди наоборот хотят работать в государственном секторе. В Беларуси же люди видят частный сектор чистым и честным».
А международная помощь будет?
Трудно представить, что реформы будут проведены успешно без поддержки извне. Как говорят экономисты, она у первого демократического правительства обязательно будет.
«Беларусь в первую очередь должна рассчитывать на себя. Но если международная помощь будет, то это позволит провести реформы быстрее и они будут успешнее, — подтверждает Алесь Олехнович. — Это не только деньги, а также политическая поддержка, что позволит получить доступ к рынкам Евросоюза, Канады, США, Британии; иностранные инвестиции; вступление во Всемирную торговую организацию».
Что же касается денег, то экономисты вспоминают обещанные три миллиарда долларов от ЕС: «Эта сумма будет получена новой демократической властью в течение двух-трех лет. Но ведь это не все — можно будет рассчитывать на помощь других стран и институтов».
Что если от экономики останется только слово?
Глядя на происходящее в Беларуси, иногда складывается впечатление, что после изменений от экономики ничего не останется. Будет ли, что спасать?
Экономисты признают, что «скорее всего состояние экономики будет хуже, чем сейчас». Но они не теряют оптимизм: «есть достаточно компетентных специалистов, которые смогут быстро заняться макроэкономической стабилизацией. Размер экономики таков, что это будет сделать проще, чем поддерживать большой СССР после его распада».
Однако, по их мнению, успех реформ невозможен без правовых изменений, корректив политической системы и проведения судебной реформы. А для этого необходимы независимые СМИ и гражданское общество.
А если Россия начнет враждебные действия?
«Многие опасаются, что если Беларусь начнет либерализировать и демократизировать экономику, то наш восточный сосед будет против, и станет влиять через внешний долг», — напомнил о еще одной фобии советник Светланы Тихановской по экономическим реформам.
Екатерина Борнукова дополняет, что у России много возможностей влияния на экономику Беларуси: «более 40% экспорта идет в РФ, существует энергетическая зависимость».
Так что опасения не лишние. Однако экономисты считают, что это тоже можно преодолеть.
«Рассматриваются различные сценарии, — признал Алесь Олехнович. — Россия, конечно, может ограничить рынок для белорусских товаров, создать проблемы с энергетическими поставками. Но для нее тоже есть проблема, так как Беларусь находится в ЕАЭС и просто так запретить доступ на свой рынок — означает перечеркнуть евразийскую интеграцию. Если можно из-за политики изменить экономические условия, то другие страны подумают, зачем такой союз?
Вероятность того что Россия будет жестко отвечать на изменения в Беларуси меньше, чем в общественном представлении».
Он считает, что сразу после демократических выборов предстоит созвать конференцию кредиторов Беларуси и обсудить рефинансирование долга на более благоприятных условиях: «Сегодня наша страна платит по долгам в несколько раз больше (в процентном эквиваленте), чем поляки. Почему? Инвесторы доверяют белорусской власти меньше, чем стабильной экономике нашего западного соседа. У нового правительства такой кредит доверия должен быть большим».
По его словам, при негативном развитии событий, можно будет рассчитывать на большую международную поддержку, которая может составить до 30 миллиардов долларов.
Что насчет сельского хозяйства?
Зачастую специалисты говорят про промышленность. А что насчет сельского хозяйства? Есть план по реформам этой важной сферы?
Екатерина Борнукова соглашается, что вопрос непростой, а сельское хозяйство требует отдельной программы: «Даже в развитых странах оно получает господдержку, поскольку это вопрос продуктовой безопасности».
По ее мнению, с одной стороны в этой области нет смысла спешить с приватизацией. С другой — есть класс фермеров, частных предприятий пищевой промышленности, которые могут быть заинтересованы в развитии частных ферм вместо существующих колхозов.
По данным Белстата, 2-2, 5 тысяч человек занимаются частным фермерством в Беларуси.
«Это очень мало, — комментирует Алесь Олехнович. — Сколько их было в начале 1990-х, столько и осталось. Хотя примеры других стран показывают, что много людей могут жить с земли. Например, в Польше эта цифра составляет 1,4 миллиона человек. Белорусские власти не создают благоприятных условий для ведения бизнеса, а вместо этого поддерживают убыточные колхозы и субсидируют для них топливо, удобрения, приобретение техники и т.д.»
Каков риск распродажи предприятий?
Одно из самых популярных соображений: если станет совсем плохо, то власть начнет распродажу предприятий со скидкой. Это возможно?
«Уже сейчас не много, что можно продавать, — говорит Алесь Олехнович. — В 2019 году белорусские финансисты проводили исследование и выяснили, что топ-20 промышленных гигантов и 4 государственных банка, приносящих прибыль, стоят 10 миллиардов долларов. Сейчас их стоимость гораздо меньше и готовых их приобрести не много. Не думают, что власть готова продавать предприятия, которые приносят валюту в бюджет».
Что будет с кошельками Лукашенко?
Также многих волнует, что делать с теми, кто получил преференции, благодаря связям с властью.
«Это будут решать суды, — отвечает так на этот вопрос Екатерина Борнукова. — Я не думаю, что эти компании являются существенными для экономики Беларуси. Они не выполняют важнейших функций. Если эти фирмы исчезнут, то глобально никто не пострадает, а только выиграет».
Алесь Олехнович привел такой пример: «Кошельки выполняют роль прокладки, которые позволяет выкачивать деньги из государственных предприятий. Скажем, есть два нефтепереработных завода. Какая-то компания приобретает их производство и перепродает. Хотя предприятия сами могли бы продавать покупателям напрямую».
Вдобавок советник Светланы Тихановской обозначил роль независимых медиа в таких вопросах: «Несколько дней назад на «Белсате» вышло расследование, как кошельки белорусской власти обходят санкции в нефтяной отрасли через Эстонию. На следующий день премьер Балтийской страны вынуждена была давать объяснения. До этого подобный скандал был в Литве, что также принесло эффект».
Читайте также:
Что ждет Беларусь за годом? Четыре сценария - с черными лебедями и без
